Познакомившись с «городской лирикой» братского поэта Анатолия Лисицы, один из почитателей его таланта недавно спросил: - Вы давно живете в Братске? - 55 лет. - Это солидный стаж…

Анатолий Владимирович согласился: «Да уж, солидный, что тут скажешь», а про себя подумал: это не стаж - вся жизнь. Конечно, было и украинское детство, «опаленное войной», и учеба в Томском университете, но главное в его жизни – Братск… 
Жена Лисицы, Нина Петровна Софьянникова, так вспоминает их приезд в город гидростроителей: «Поезд прибыл на станцию Братск. Теперь на этом месте плещутся волны Братского моря. А тогда мы увидели остатки села Братск – всё разворочено, дымилось пепелище, виднелись фундаменты сожженных изб, торчали печные трубы. Готовилось ложе Братского моря. На автобусе мы проехали мимо Зеленого городка, и вот наконец новый поселок Падун: среди отдельных островков леса новые, из желтого бруса двухэтажные дома… Был май 1960 года. Анатолий пошел в горком комсомола. Там ему предложили на выбор два места работы: в ГК ВЛКСМ или в спорткомитете». Анатолий, выполнивший еще во время учебы в университете норматив кандидата в мастера спорта по бегу на коньках, становится председателем городского комитета по физкультуре и спорту и, по сути, первым директором стадиона в Падуне, где летом 1963 года при его непосредственном участии (дерновал стадион) проходит встреча Фиделя Кастро с братчанами. «Patria o muerte», - кричал Фидель (Родина или смерть). 
После спорткомитета Лисица сменит несколько мест работы, но, чем бы ни занимался, всегда пишет стихи. Братск переполняло поэзией. Мало того, что в город то и дело приезжали именитые поэты из столицы, появились и свои авторы, которые объединялись в поэтические общества на базе газет «Огни Ангары» и «Красное знамя». Появлялся в них и Лисица с новыми стихотворениями. Братск, по его мнению, изначально город поэтов: только люди с романтикой в душе (а значит, поэты) способны бросить обжитые места и поехать по собственной воле в Сибирь. Стихи, наверное, писали все – от землекопа до начальника Братскгэсстроя Ивана Ивановича Наймушина. Об этом, кстати, вспоминал и братский поэт-библиофил Виктор Сербский… 
Постепенно Анатолий Владимирович выпустил несколько поэтических сборников: «Река любви», «Осень», «Ты поздней осени букет», книжки-миниатюры «Прикосновение», «Душа в заветной лире», книги для детей «Лукошко», «Зимняя радуга», «Во дворе». 
Ради повышенной зарплаты Лисица, работавший физруком в школе № 37, стал электролизником на БрАЗе. «Работа адская, зимой одно ухо заворачивается от жары у ванны, а второе мерзнет от дверей, - вспоминает Анатолий Владимирович. - Сквозняки, запыленность, загазованность». Но, как ни странно, в эти годы он издает хорошую детскую книжку «Сказ про БрАЗ», о которой известный критик Лев Аннинский сказал, что это одна из самых лучших книг для детей на производственную тему. 
Об истории ее написания Анатолий Владимирович так рассказывает:
- Отойдя от серьезной поэзии, я какое-то время писал лишь частушки и поздравления по линии профсоюза, но когда родились внучки (Аня и Саша), появились детские стихи и сказки. Как-то я выступал в садике, и ребятишки спросили, где работаю и что такое БрАЗ. Вот и решил ответить – книжкой. Обратился к директору Баранцеву, он поддержал меня деньгами, и вскоре вышла иллюстрированная книжка тиражом две тысячи экземпляров.
У Лисицы уже было несколько книг, но сомнения не отпускали: действительно ли он поэт? 
- Мне хотелось, чтобы кто-нибудь дал серьезную оценку моим стихам, указал на слабые и сильные места, и, познакомившись с Петром Реутским во время его выступлений в Братске, я попросил его послушать мои стихи. Реутский – замечательный поэт (одни только его строчки «Умереть не страшно – страшно не родиться» стоят иной книги), но, как и многие его собратья, любил покутить. Выслушав два или три моих стихотворения, он отметил что-то ему понравившееся, а потом спросил: «Ты сколько получаешь на БрАЗе?». Я ответил: 600-700 рублей. «Ну и зачем тебе писать? Вот за два-три года издам сборник, получу за него каких-нибудь пять тысяч, а через два-три месяца снова гол как сокол»…
Веру в правильность избранного пути подпитывает в нем встреча с поэтом Евгением Евтушенко, который в 2001 году в рамках Международного фестиваля поэзии на Байкале посещает Братск. Лисица так вспоминает эти события: 
- После встречи с братскими поэтами Евтушенко должен был выступать в ДК, но у него было свободное время, которым я и решил воспользоваться. Я подошел и протянул ему свою детскую книгу, на титульном листе которой загодя написал свое четверостишие:
Мы все приходим в этот мир 
На время, словно в гости.
И крыша мира – не Памир, 
А холмик на погосте. 
- Это гениальные строчки. Здорово! – сказал Евтушенко серьезно, встал, пожал мне руку, обнял и расцеловал. 
Я протянул ему еще одну книгу – уже для автографа. Евтушенко обратил внимание на мою фамилию и задумался: «Лисица…». Я сказал, что правильно моя фамилия должна произноситься «Лысыця» и что я наполовину хохол. «Я тоже», - заметил он и, немного подумав, написал своим неразборчивым почерком: «Дорогому Толе Лысыця с пожеланиями не облыситься». Поставив подпись, еще раз сказал: «Эти стихи очень сильные… Можно я использую их в своей работе?». Я благосклонно разрешил…
Вторая встреча Лисицы и Евтушенко случится двумя годами позже в библиотеке Сербского: «Мне показалось, что он узнал меня, и я, напомнив ему о своем четверостишии, спросил, как он собирается его использовать. «А вот как, - ответил Евгений Александрович, - включу его в антологию русской поэзии за последнее тысячелетие».
2015-й год стал для Лисицы знаковым: во-первых, его приняли в члены Союза писателей. Во-вторых, 60-летие города, и эта дата вдохновила его на новые стихи. Часть этих стихотворений (и несколько уже известных) мы сегодня предлагаем вниманию наших читателей.

Сергей МАСЛАКОВ